ЗАКЛЮЧЕНИЕ

0
631

Описав всю деятельность православного русского ду­ховенства в эпоху польско-шведской интервенции, мы постараемся установить, какую же цель преследовали русские пастыри в “смутную эпоху”. 

В царствование Годунова и Шуйского вся деятельность русского духовенства направлялась к тому, чтобы восста­новить в родной стране мир и спокойствие, поддержать законный порядок и внушить повиновение законной государ­ственной власти. Эта мысль проходит красной нитью в гра­мотах первого русского патриарха Иова, на долю которого выпал первый жребий стать на защиту национально-госу­дарственных основ родного государства и православной веры. Однако, как ни старался русский первосвятитель поддержать Годунова, как ни просил русских людей оставить беспорядки, участь Годунова была решена.

Явился самозванец, который при поддержке польских интервентов и русских изменников занял Московский трон; уничтожил Годунова, а патриарха Иова низложил, поставив вместо его Игнатия. Русское духовенство продолжало бороться против авантюриста, призывая народ объединиться и изгнать оккупантов и тем самым умиротворить страну. Но страну не удалось умиротворить и народные страсти толь­ко разгорались. Не успели еще замолкнуть радостные народные крики по случаю вступления на престол мнимого царевича Димит­рия, как толпа ругалась над его несчастным трупом.

Авантюрист погиб, и на престол вступил виновник переворота – Шуйский, но вражда и ненависть нисколько не пре­кращалась, а только из верхних боярских слоев перешла вниз и стала социальной. Тогда появилось в стране еще больше беспорядков, кругом действовали разнузданные животные страсти. В это время вокруг было одно бессмысленное, бесцельное избиение людей, вандальское истребление имущества; люди обезумели от крови и мести; шатались как звери; власть управляла неумело; религия втаптывалась в грязь; чувства национального патриотизма исчезли; свои были хуже чужих; не было ни чести, ни правды, ни порядка, ни совести. В это-то грозное время и выступила на помощь государству со своими духовными средствами церковь, в лице своих доблестных иерархов.

Русские иерархи пытаются нравственно объединить народ общим раскаянием в клятвопреступлениях, что и было торжественно исполнено при Шуйском патриархами Гермогеном и Иовом, специально вызванным из заточения. Однако эта церемония не имела успеха, народ не мог объединиться и свободно подчиниться Шуйскому, и он был низложен с престола и пострижен в монахи. После этого Русское государство осталось без своего русского правителя, и на этот раз выбор его представлял большие трудности. Вначале для формы присягнули семибоярской думе, но вскоре передумали и остановились на польском королевиче Владиславе. К Сигизмунду под Смоленск было направлено посольство, а польское войско впу­щено в Москву. Узнав о всем, что происходит в русской земле, польский король был не особенно обрадован такими известиями, так как он сам хотел занять русский престол и, предполагая, что русское государство окончательно ослабло и распалось, стал самовластно, как действитель­ный государь, рассылать указы и раздавать поместья. 

Тогда-то русский народ понял, к чему привела его междоусобная вражда, какая великая и страшная опасность угрожает русскому государству и национальности и право­славной вере с воцарением Сигизмунда; и взоры всех не­вольно обратились к патриарху Гермогену – “начальному человеку земли русской”. Патриарх Гермоген давно глубоко переживал народные настроения и хорошо понимал всю страшную опасность для Отечества и православной веры от торжества поляков, почему он так настойчиво требовал перекрещивания Владислава еще до его вступления в русское государство. И когда определенно выяснилось, что Владислава Сигизмунд не отпускает, а стремится сам стать во главе русского государства, о перемене веры он даже не упоминает; патриарх решил не допускать такого наси­лия и поставить во главе русского государства своего единокровного правителя, но для этого необходимо было призвать русских людей оставить взаимную вражду и несо­гласия. Этот призыв к нравственному объединению во имя пра­вославной веры не замедлил раздаться из уст русского первосвятителя. Эта мысль об объединении была центральным вопросом, в результате которого было сформировано Ляпуновское ополчение.

Так смоленские жители, а за ними и москвичи писали ко всем русским людям: “братья есми и сродницы, понеже от святыя купели и крещением породихомся и обещахомся веровать во Святую и Единосущную  Троицу, Богу живу и истину”. 360 

Итак, идея братства во Христе, провозглашенная па­триархом Гермогеном и воспринятая народом, и организова­ла первое ополчение под командованием Ляпунова и приве­ла его к Москве. Однако деятельность народного опол­чения, как известно, окончилась печально; среди опол­ченцев поднялась вражда, которая закончилась убийством Ляпунова и разложением ополчения. Очевидно, во всей полноте русский народ еще не проникнулся идеей братства во Христе, так как во имя любви друг к другу необходи­мо было отречься от своих эгоистических расчетов, унич­тожить ненависть и вражду. Но казаки не хотели большинству уступить своих прав, и беспорядки с новой силой стали продолжаться в родном государстве. Но в это крити­ческое время жив был еще патриот родины – патриарх Гермоген, и к нему обратили свой взор лучшие люди того вре­мени, ожидая от него дальнейших указаний. Несмотря на то, что он находился в заточении в Чудовом монастыре, первоиерарх российский продолжал по-прежнему призывать русских людей подняться на защиту веры и Отечества, указывая им программу действий.

Его призыв упал на добрую почву народных сердец, и в Нижнем Новгороде вновь стало формироваться народное ополчение, под руко­водством Минина и Пожарского. Смерть патриарха не парализовала патриотической деятельности русского духовенства, и его великое святое дело продолжают иноки Троице-Сергиевой Лавры. В своих грамотах они настойчиво призывают народ во имя любви к святой православной вере объединиться и спасти националь­но-государственную самобытность и православную веру от иностранного порабощения. “Вспомните православную христианскую веру, – пишут троицкие иноки, – яко вси родихомся от крестьянских родителей и знаменовахомся печатью и святым крещением и обещахомся веровать во Святую Живоначальную Троицу, Богу живу и истинну, – отложите всякое недовольство и вражду между собою Бога ради”. Троицкие грамоты ярко рисуют картину глумления интервен­тов над религиозным чувством русских людей. “Где святые Божии церкви и Божии образы? Где иноки, сединами цветущие, и инокини, добродетелями украшенныя? Не все ли до конца разорено и поругано злым поруганием”. 361) 

На этот раз призыв русского духовенства увенчался успехом. Народ понял, что для своего избавления от иностранного засилья он должен, прежде всего, изменить свою жизнь и очистить свою совесть молитвою, постом и покаянием, что и выразилось в многочисленных видениях и от­кровениях. Как только известия об этих откровениях и видениях распространились по всей стране, то по совету “всей земли” во всех городах, всем православным христи­анам было положено поститься три дня. Это постановление было точно выполнено русским народом. Этот добровольный, истинно христианский подвиг принес свои плоды. Очище­ние посредством покаяния, поста и молитвы объединило рус­ских людей; взаимная вражда была уничтожена, и обновлен­ный народ изгнал с родной земли полчища иностранных ин­тервентов. 

Итак, в начальную эпоху XVII века, в период польско-шведской интервенции, русское православное духовенство своими действиями спасло родное Отечество от иностранно­го порабощения, а православную веру от окатоличивания. Заслуги духовенства пред Родиной и Церковью заключают­ся в том, что оно объединило народ, призвало его к посту, молитве и покаянию и воодушевило на героическую борьбу с врагами за свою Родину и веру. Объединение народа вокруг православной веры, сознание своего единства, яви­лось прекращением вражды и ненависти; примирение всех во имя веры, любви друг к другу, как брату во Христе, и спасло православие от римского посягательства, а государство – от уничтожения. Таким образом, могущественной силой Русского народа, уничтожившей врагов, отстоявшей целостность и независимость Русского государства и восстановившей в нем законную русскую власть, и была православная вера.

И в национально-освободительной борьбе русских людей против иностранных захватчиков в XVII веке “нельзя не остановиться с благодарным вниманием на русской церкви и не признать за нею огромного значения. Церковь, в лице своего духовенства, помогла народу выстрадать свою самобытность, пробудив в нем своим религиозно-нравственным влиянием угасшие силы любви к Отечеству и вере”. 362) 

Примечания 

360. Собрание государственных грамот и договоров. М., 1842. Т. 2. № 226.

361. Там же. С. 275.

362. Подгурский Ю. Русская церковь на служении государству в период смутного времени // Труды Киевской Духовной Академии. 1861. Т. З. С. 277.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.