Описав всю деятельность православного русского духовенства в эпоху польско-шведской интервенции, мы постараемся установить, какую же цель преследовали русские пастыри в “смутную эпоху”.
В царствование Годунова и Шуйского вся деятельность русского духовенства направлялась к тому, чтобы восстановить в родной стране мир и спокойствие, поддержать законный порядок и внушить повиновение законной государственной власти. Эта мысль проходит красной нитью в грамотах первого русского патриарха Иова, на долю которого выпал первый жребий стать на защиту национально-государственных основ родного государства и православной веры. Однако, как ни старался русский первосвятитель поддержать Годунова, как ни просил русских людей оставить беспорядки, участь Годунова была решена.
Явился самозванец, который при поддержке польских интервентов и русских изменников занял Московский трон; уничтожил Годунова, а патриарха Иова низложил, поставив вместо его Игнатия. Русское духовенство продолжало бороться против авантюриста, призывая народ объединиться и изгнать оккупантов и тем самым умиротворить страну. Но страну не удалось умиротворить и народные страсти только разгорались. Не успели еще замолкнуть радостные народные крики по случаю вступления на престол мнимого царевича Димитрия, как толпа ругалась над его несчастным трупом.
Авантюрист погиб, и на престол вступил виновник переворота – Шуйский, но вражда и ненависть нисколько не прекращалась, а только из верхних боярских слоев перешла вниз и стала социальной. Тогда появилось в стране еще больше беспорядков, кругом действовали разнузданные животные страсти. В это время вокруг было одно бессмысленное, бесцельное избиение людей, вандальское истребление имущества; люди обезумели от крови и мести; шатались как звери; власть управляла неумело; религия втаптывалась в грязь; чувства национального патриотизма исчезли; свои были хуже чужих; не было ни чести, ни правды, ни порядка, ни совести. В это-то грозное время и выступила на помощь государству со своими духовными средствами церковь, в лице своих доблестных иерархов.
Русские иерархи пытаются нравственно объединить народ общим раскаянием в клятвопреступлениях, что и было торжественно исполнено при Шуйском патриархами Гермогеном и Иовом, специально вызванным из заточения. Однако эта церемония не имела успеха, народ не мог объединиться и свободно подчиниться Шуйскому, и он был низложен с престола и пострижен в монахи. После этого Русское государство осталось без своего русского правителя, и на этот раз выбор его представлял большие трудности. Вначале для формы присягнули семибоярской думе, но вскоре передумали и остановились на польском королевиче Владиславе. К Сигизмунду под Смоленск было направлено посольство, а польское войско впущено в Москву. Узнав о всем, что происходит в русской земле, польский король был не особенно обрадован такими известиями, так как он сам хотел занять русский престол и, предполагая, что русское государство окончательно ослабло и распалось, стал самовластно, как действительный государь, рассылать указы и раздавать поместья.
Тогда-то русский народ понял, к чему привела его междоусобная вражда, какая великая и страшная опасность угрожает русскому государству и национальности и православной вере с воцарением Сигизмунда; и взоры всех невольно обратились к патриарху Гермогену – “начальному человеку земли русской”. Патриарх Гермоген давно глубоко переживал народные настроения и хорошо понимал всю страшную опасность для Отечества и православной веры от торжества поляков, почему он так настойчиво требовал перекрещивания Владислава еще до его вступления в русское государство. И когда определенно выяснилось, что Владислава Сигизмунд не отпускает, а стремится сам стать во главе русского государства, о перемене веры он даже не упоминает; патриарх решил не допускать такого насилия и поставить во главе русского государства своего единокровного правителя, но для этого необходимо было призвать русских людей оставить взаимную вражду и несогласия. Этот призыв к нравственному объединению во имя православной веры не замедлил раздаться из уст русского первосвятителя. Эта мысль об объединении была центральным вопросом, в результате которого было сформировано Ляпуновское ополчение.
Так смоленские жители, а за ними и москвичи писали ко всем русским людям: “братья есми и сродницы, понеже от святыя купели и крещением породихомся и обещахомся веровать во Святую и Единосущную Троицу, Богу живу и истину”. 360
Итак, идея братства во Христе, провозглашенная патриархом Гермогеном и воспринятая народом, и организовала первое ополчение под командованием Ляпунова и привела его к Москве. Однако деятельность народного ополчения, как известно, окончилась печально; среди ополченцев поднялась вражда, которая закончилась убийством Ляпунова и разложением ополчения. Очевидно, во всей полноте русский народ еще не проникнулся идеей братства во Христе, так как во имя любви друг к другу необходимо было отречься от своих эгоистических расчетов, уничтожить ненависть и вражду. Но казаки не хотели большинству уступить своих прав, и беспорядки с новой силой стали продолжаться в родном государстве. Но в это критическое время жив был еще патриот родины – патриарх Гермоген, и к нему обратили свой взор лучшие люди того времени, ожидая от него дальнейших указаний. Несмотря на то, что он находился в заточении в Чудовом монастыре, первоиерарх российский продолжал по-прежнему призывать русских людей подняться на защиту веры и Отечества, указывая им программу действий.
Его призыв упал на добрую почву народных сердец, и в Нижнем Новгороде вновь стало формироваться народное ополчение, под руководством Минина и Пожарского. Смерть патриарха не парализовала патриотической деятельности русского духовенства, и его великое святое дело продолжают иноки Троице-Сергиевой Лавры. В своих грамотах они настойчиво призывают народ во имя любви к святой православной вере объединиться и спасти национально-государственную самобытность и православную веру от иностранного порабощения. “Вспомните православную христианскую веру, – пишут троицкие иноки, – яко вси родихомся от крестьянских родителей и знаменовахомся печатью и святым крещением и обещахомся веровать во Святую Живоначальную Троицу, Богу живу и истинну, – отложите всякое недовольство и вражду между собою Бога ради”. Троицкие грамоты ярко рисуют картину глумления интервентов над религиозным чувством русских людей. “Где святые Божии церкви и Божии образы? Где иноки, сединами цветущие, и инокини, добродетелями украшенныя? Не все ли до конца разорено и поругано злым поруганием”. 361)
На этот раз призыв русского духовенства увенчался успехом. Народ понял, что для своего избавления от иностранного засилья он должен, прежде всего, изменить свою жизнь и очистить свою совесть молитвою, постом и покаянием, что и выразилось в многочисленных видениях и откровениях. Как только известия об этих откровениях и видениях распространились по всей стране, то по совету “всей земли” во всех городах, всем православным христианам было положено поститься три дня. Это постановление было точно выполнено русским народом. Этот добровольный, истинно христианский подвиг принес свои плоды. Очищение посредством покаяния, поста и молитвы объединило русских людей; взаимная вражда была уничтожена, и обновленный народ изгнал с родной земли полчища иностранных интервентов.
Итак, в начальную эпоху XVII века, в период польско-шведской интервенции, русское православное духовенство своими действиями спасло родное Отечество от иностранного порабощения, а православную веру от окатоличивания. Заслуги духовенства пред Родиной и Церковью заключаются в том, что оно объединило народ, призвало его к посту, молитве и покаянию и воодушевило на героическую борьбу с врагами за свою Родину и веру. Объединение народа вокруг православной веры, сознание своего единства, явилось прекращением вражды и ненависти; примирение всех во имя веры, любви друг к другу, как брату во Христе, и спасло православие от римского посягательства, а государство – от уничтожения. Таким образом, могущественной силой Русского народа, уничтожившей врагов, отстоявшей целостность и независимость Русского государства и восстановившей в нем законную русскую власть, и была православная вера.
И в национально-освободительной борьбе русских людей против иностранных захватчиков в XVII веке “нельзя не остановиться с благодарным вниманием на русской церкви и не признать за нею огромного значения. Церковь, в лице своего духовенства, помогла народу выстрадать свою самобытность, пробудив в нем своим религиозно-нравственным влиянием угасшие силы любви к Отечеству и вере”. 362)
Примечания
360. Собрание государственных грамот и договоров. М., 1842. Т. 2. № 226.
361. Там же. С. 275.
362. Подгурский Ю. Русская церковь на служении государству в период смутного времени // Труды Киевской Духовной Академии. 1861. Т. З. С. 277.
